Запомни мои губы - Страница 37

— К сожалению, не могу, — весело прощебетала Пэтти. — За мной заедет Пинки — мы собираемся куда-нибудь выбраться…

— А вы? — Питер посмотрел на Леа. Согласится или нет? Едва ли… Кажется, ее не очень греет перспектива остаться с ним наедине…

Поехать с ним на озеро… И только с ним — никого не будет рядом… Ни друзей, ни строителей, ни надоедливого шума работ… Вдвоем… Любая другая на ее месте согласилась бы без промедления. Но Леа молчала, обдумывая волнующую, но пугающую перспективу. Что, если… Но какие «если» могут быть? Питер не маньяк и не бабник — неприкосновенность ей гарантирована. Правда, Леа не была так уж уверена в том, что ей нужны эти гарантии… Наверняка они отлично проведут время. Тогда почему она колеблется?

— Леа, не валяй дурака, — прервала Пэтти затянувшееся молчание. — Отличная погода для того, чтобы поехать купаться. Нечего раздумывать — ты ведь обожаешь воду.

— Да, конечно, поедем, — пробормотала стушевавшаяся Леа и опустила глаза… — Только у меня нет купальника… — Как она могла забыть об этой маленькой, но очень важной детали?

— Ерунда! — решительно заявил Питер. — Отказываться от такой роскошной перспективы из-за этой мелочи? Ни за что! Но, если вы стесняетесь… Обещаю, я в вашу сторону и не взгляну…

— В конце концов, можешь искупаться и в белье, — поддержала его Пэтти.

— Пэтти! — шикнула на подругу окончательно смутившаяся Леа.

— Да что такого? Его ведь носят не только женщины…

Питер расхохотался. Леа почувствовала себя маленьким и глупым ребенком, над которым подтрунивают взрослые. Ощущение, надо сказать, не из самых приятных. Питер как будто понял, что чувствует Леа, прекратил смеяться и серьезно на нее посмотрел.

— Поедем, Леа… Не искупаться в такой день просто грешно.

Этот жгучий синий взгляд обрекал ее на согласие — ему невозможно было сопротивляться. И, наверное, не нужно… Она так рьяно отбивалась от обвинений Пэтти, а подруга была права — Леа до сих пор сидит в своей скорлупе недоверия и страха. Хотя эта скорлупа уже дала солидную трещину…

10

Зеленый пикап проехался по траве, оставив за собой примятые полосы. За передним стеклом машины виднелась серебряная плоскость озера, распростертая под чистым, не замутненным ни одним облачком небом. Золотое око солнца благодушно любовалось этой идиллической картинкой погожего летнего дня.

Леа вышла из машины и сняла туфли. Провести весь день на каблуках — развлечение не из приятных… В последнее время она не вылезала из обуви на высоком каблуке. Красота требует жертв — это уж точно. А Леа хотелось выглядеть красивой и для себя, и для Питера… Правда, занимает ли воображение Питера ее внешность — вопрос спорный. И Леа подозревала, что ответа на него так и не узнает. Что ж, пусть так. Значит, она в очередной раз вволю потешила себя иллюзиями… А ведь так хотела сохранить холодный рассудок…

Питер смотрел на ее изящные тонкие лодыжки и чувствовал, как тело под футболкой нагревается до невообразимой температуры, и явно не от жары… Еще немного — и он взорвется… Надо держать себя в руках. А ведь не зря Леа смущалась из-за того, что у нее нет купальника… Она права — он настоящий маньяк и с огромным трудом сдерживает вспыхнувшее желание повалить ее на траву и сорвать с нее легкий костюмчик, испещренный полыхающими маками… Брр, он тряхнул головой. Если так пойдет и дальше, ему придется давать Леа пространные объяснения по поводу своего звериного, безумного взгляда…

Она спустилась к воде. Питер захлопнул дверцу пикапа и последовал за ней. На них пахнуло влажностью и горьковатым запахом водорослей. От чистой озерной глади повеяло на Леа спокойствием, в котором тут же растворились ее тревога и смущение. Сердце перестало учащенно биться, нелепые мысли испарились из головы, словно их там никогда и не было. Она расслабилась и полностью отдалась очарованию летнего дня, красоте вида, раскинувшегося перед ней, и обаянию Питера, с улыбкой глядевшего на нее…

— Вам хорошо? — спросил он у завороженной озером Леа.

— Да…

— Заметно — у вас такое трогательное лицо… Какое-то просветленное… Вспоминаете детство?

— Странно, я часто бывала здесь в детстве, но сейчас думаю совершенно не об этом. У меня вообще такое чувство, будто я на этом озере впервые…

— Просто вы изменились, и теперь озеро кажется вам другим.

— Наверное…

— Ваш активный словарный запас наполовину забит словами «наверное», «может быть» и «кажется»… — с улыбкой произнес Питер.

— Не обращала внимания, но, может быть, вы правы… Ну вот — опять. Вы правы…

— Вы не очень-то уверены в себе, Леа. — Синий взгляд проникал в самую душу, завораживал, открывал сокровенное, то, что было скрыто в самых дальних закоулках души. Но на этот раз ей не хотелось отводить взгляд и смущенно прятать глаза. Он говорит чистую правду, но ей нечего скрывать — она не сделала ничего предосудительного. Неуверенность — качество, присущее почти каждому человеку, только кому-то удается спрятать его под маской громких слов и видимого довольства собой, а кто-то не так хорошо владеет своими эмоциями, чтобы утаить их от окружающих.

Впрочем, Леа была уже практически уверена, что скрыть что-либо от Питера невозможно. Ее душа лежала перед ним как на ладони. Он мог открыть любую страницу и прочесть без запинки о том, чем она жила, о чем думала и чего боялась… Как ему это удавалось — это для Леа до сих пор оставалось загадкой.

Хотя теперь и она понимала его разве что не с полувзгляда. За это время Леа научилась разбираться в многообразии его улыбок, в его мимике. Для нее уже не было загадкой это кажущееся на первый взгляд хмурым лицо — с ней Питер почти всегда был весел, а сурово сдвинутые брови вовсе не говорили о мрачных раздумьях, а были всего лишь баловством природы, наделившей доброго и отзывчивого человека столь суровым обликом.