Запомни мои губы - Страница 22

Через час все было готово. Из колдовского Зазеркалья на Леа смотрела яркая зеленоглазая фея в легком желтом наряде. Не хватало только нескольких штрихов, которыми Леа тут же дополнила свой новый образ. Она надела серебряные браслеты-недельки, украшенные разноцветными камнями, и тонкую серебристую цепочку с затейливым кулоном, инкрустированным маленькими камешками янтаря, граната и сердолика. Выбрав туалетную воду с пряным ароматом, она нанесла ее на запястья, за уши и немного на виски…

Когда Леа, яркая и благоуханная, спустилась в холл, удивлению Пэтти не было границ.

— Вот это да! Именно то! Не зря мы полдня провели в торговом центре. Ты выглядишь просто потрясающе! — Подруга возбужденно кружилась вокруг Леа. — Великолепно! А ты еще не хотела идти!

Леа густо покраснела и отмахнулась от Пэтти, засыпавшей ее комплиментами. Она и без того чувствовала себя неловко в новой одежде. Да еще и с косметикой, к которой не прикасалась уже целую вечность… Однако кроме неловкости Леа испытывала еще одно чувство — что-то вроде обновления, перерождения. Будто связь ее с прошлой жизнью порвалась теперь окончательно и бесповоротно. Изменившаяся внутренне, сейчас она менялась внешне — и эта взаимосвязь лишь укрепляла полный разрыв с прошлым.

— Боже, как я поеду? Во всем этом я чувствую себя неловко… — пожаловалась Леа подруге, когда они сели в машину.

— Ничего, это пройдет. Ты привыкнешь к новой одежде, привыкнешь к новой жизни… А сейчас попробуй не задумываться над этим.

— Кстати, насчет новой жизни, — улыбнулась Леа. — Мне хочется начать работать…

— Не рано ли? — забеспокоилась Пэтти. — Ты еще не пришла в себя после… Гм… После… — Чтобы не смущать подругу, Леа кивнула головой в знак понимания. — Да и развод еще не состоялся…

— Процедура развода не так уж страшна, — пожала плечами Леа. Развод не пугал ее так, как пугал когда-то Пэтти. Дело сделано — она ушла от мужа. А развод — всего лишь пустая, хоть и неприятная формальность… — У нас с Ричи нет детей, поэтому нас с легкостью разведут.

— А имущество?

— Я не собираюсь делить с ним имущество. Пусть оставляет себе и дом, и вещи. — Пэтти аж рот раскрыла от удивления. Застукать мужа с любовницей, да еще и швыряться своей половиной всего, что нажито в браке. Уму не постижимо! — Пэтти, смотри на дорогу, — напомнила подруге Леа. — Я не хочу ничего делить — пусть идет к черту со своими деревянными столами и ванной с блекло-зеленым кафелем, — помрачнела она. — В этом доме все сделано по его заказу, согласно его желаниям и на его деньги… Зачем мне все это? С лихой собаки хоть шерсти клок?! Этот лозунг не для меня… Так что не удивляйся, Пэтти. Все очень просто — мне не нужен этот дом.

— Неужели ты не хочешь отомстить ему? — удивленно спросила Пэтти.

Леа покачала головой.

— Нет. Пусть живет, как знает. У меня есть деньги, оставленные бабулей. Помнишь мою бабушку из Сонс-хилл? — Пэтти кивнула головой. — Мне хватит их, чтобы купить маленький симпатичный домик и обставить его так, как я хочу. Найду работу или попытаюсь открыть свое дело и начну жизнь сначала… Это будет куда проще, чем судиться с Ричи из-за дома… Но я хотела поговорить с тобой не об этом… Помнишь, ты мечтала о том, чтобы кто-то запретил тебе есть сладкое и заставил заниматься спортом?

— Ну и? — заинтересованно покосилась на подругу Пэтти.

— Как тебе идея насчет центра диеты?

— Чего-чего?! — Пэтти так крутанула руль, что машина чуть было не съехала на обочину. — Черт! Ну ты скажешь, Леа… Какой еще центр диеты?

— Могу объяснить, если ты обещаешь не удивляться и следить за дорогой…

— Пообещаю, если ты вытащишь наконец палец изо рта.

Леа покраснела и тут же вытащила изо рта палец, который, разволновавшись, засунула туда и забыла об этом.

— Так-то лучше, — улыбнулась Пэтти. — Дождешься, что я намажу твои ногти перцем. Так поступают с маленькими детьми…

— Можешь мне не рассказывать. Я знаю об этом не понаслышке — так поступала моя бабушка, когда я приезжала на каникулы в Сонс-хилл.

— Теперь ясно, когда все началось…

— Да, но сейчас это не имеет значения, — поспешила закрыть тему Леа. — Итак, центр диеты…

Идея насчет центра диеты вызревала в голове Леа с самого утра. Правда, маленькие наметки и наброски появились гораздо раньше — Пэтти так часто жаловалась на лишний вес, что Леа так или иначе задумывалась о том, как помочь подруге. Но только сегодня все эти мелочи соединились и превратились в четкую картинку. Правда, не все в этой картинке было так уж понятно, но Леа надеялась на то, что это — всего лишь дело времени. Ей казалось, что идея, появившаяся в ее голове благодаря нытью Пэтти, имеет право на жизнь. Слишком уж актуальным нынче стал вопрос лишнего веса у женщин… Рьяно пропагандируемая средствами массовой информации «антицеллюлитная» реклама, сотни клиник, занимающихся операциями по «откачке жира», — все это заставляло женщин балансировать на грани нервного расстройства, вызванного лишними килограммами.

Идея Леа была очень проста — создать для полных женщин такое место, в котором они были бы избавлены от многочисленных соблазнов и стрессов, провоцируемых той же рекламой. Во-первых, это место, которое она так и назовет — «Центр диеты», должно находиться вне благ цивилизации. Это было одним из самых важных условий. Во-вторых, избавление от лишнего веса должно было достигаться не благодаря «откачке жира», бог знает как влияющей на здоровье, а с помощью разумной диеты, физического труда и упражнений. Диета должна быть индивидуальной, а труд — не изнуряющим и полезным. Тренажерный зал, бассейн с тренером по плаванию, целебные ванны, массаж — все это должно быть включено в обязательную программу «Центра диеты». Только в отличие от бесчисленных салонов красоты и фитнес-клубов, куда женщины могли пойти в любое желаемое для них время, в «Центре диеты» все будет зависеть от врача, который вычислит, какая нагрузка необходима для той или иной женщины. Те, кто не готов к таким подвигам, сразу же отсеиваются — это значит, что они хотят похудеть, не прилагая к тому никаких усилий. А тот, кто остается, подписывает бумагу, в которой обязуется соблюдать все правила «Центра». Даже если эти правила, на их взгляд, слишком жесткие.